Книга Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Евгеньевич Кузьмин

получилось двумя предложениями привлечь свою будущую жену, вызвав между нами симпатию. Сейчас нужно повторить тот удачный экспромт. Только это так же сложно, как совершить обратное противодействие в отсутствии изначального события – склеить разбитую вазу сможет каждый, а вот уронить её так, что бы осколки точно соответствовали твоему замыслу, практически нереально.

Вот я и встал истуканом в переполненном метро перед ничего не подозревающей девушкой, и сквозь панику пытаюсь сообразить, что же такого сказать, чтобы ей понравится. Лучше бы меня кинули в толпу разъярённых «красных демонов», ей богу, справиться с такой задачей намного проще.

– Обыкновенно, – продолжаю я, попутно отодвигая свой бокал подальше от назойливого официанта, который вновь попытался подлить мне вина. – Она первая начала…

– Девушка первая заговорила? – в изумлении подняла идеально выщипанные бровки моя собеседница.

– Ну да.

– Куда мы катимся – бабы инициаторы знакомства! Ох-ох, чего вам мужикам ещё не хватает?

– Зато сколько мы делаем, чтобы это знакомство состоялось… – аккуратно пресекаю феминистическую горячку. Разумеется, я умолчал в своём рассказе о ежедневнике, и что я знал об этой встрече заранее. Зачем Леночке загромождать свои золотые кудри лишними подробностями?

– Да ладно?! – в ехидной улыбке сверкнула она зубками. – И что же ты сделал? Поездом ошибся? Или на ногу Ане наступил?

– Иногда этого вполне достаточно, чтобы свершилась судьбоносная встреча.

– Ой, брось! Ладно, чего там дальше было? Чего она сказала-то?

– Она такая: "Молодой человек, если это такой способ познакомиться, то это очень глупо". Я ей отвечаю: "Спрашивать про библиотеку или плести ерунду про ангелов, упавших с небес, было бы ещё глупее."

– Логично, а она что?

– А Аня мне: "И на том спасибо! Про "тёщу-зятя" я вообще молчу. Вы, я посмотрю, испытываете слабость к немецкой классике?". Я говорю: "Что-то вроде того. На самом деле, сколько бы не читал эту книгу, всё равно не могу понять несколько эпизодов…", а она взяла да и предложи объяснить мне. Я ей в ответ предложил это сделать не в метро, а в кафе. Уже через час мы пили кофе на Арбате и обсуждали "Фауста".

– Здорово, – со вздохом сдалась защитница прав слабого пола, мечтательно улыбнувшись своим мыслям. – Ну что, за любовь?

– За любовь!

Потом было ещё раз "за любовь", и ещё раз, затем мы вдарились в обсуждение нашей работы, коллег и, конечно же, не забыли пройтись едким утюгом сарказма по личности нашего многоуважаемого «упыря». По мере поступления алкоголя в кровь Леночки, я стал слушателем рассказов на «лично-сакраментальные» темы. Любовные похождение блондинки в большом городе – великое испытание для трезвых мужских ушей. Когда из дикции моей собеседницы пропало около десятка букв, стало понятно, что корпоративное веселье подошло к концу, и я взял на себя ответственность вызвать такси.

– А ты-ы, – позвала меня Леночка из такси, смешно растягивая буквы в попытке изобразить томный голос. – Саш… Ик-ой! Саш-шка, ты не пое-ешь?

– Нет, Лен. Я пойду пройдусь, подышу свежим воздухом.

– Ну-у… – по-детски надула она губки, наверное нужно идентифицировать это как «я обиделась». – Ну-у пл-лин…

– Домой, Лена, домой! – закрываю дверь машины и машу рукой таксисту, чтобы тот уезжал.

Осталось избавиться ещё от одного «ненужного свидетеля».

– А ты, – бросаю через плечо официанту, который весь вечер тёрся вокруг меня, пытаясь влить в меня половину имеющегося алкоголя, и чрезвычайно подозрительно окончил смену в тот самый момент, когда я собрался уходить. – А ты можешь идти домой. Провожать меня не обязательно.

– …

– Слушай, – поворачиваюсь к нему. – Я понимаю, что тебе заплатили, и ты должен был напоить меня и довести до нужного места. Но! Во первых, я трезвый. Во-вторых, я сам дойду туда без лишней помощи. В-третьих, пойдёшь за мной и будешь встречать новый год в гипсе. Оно тебе надо?

– Эй, слышь! – оскалился ещё один обидчивый. Ну просто какой-то вечер «недопонимания». – Ты чё такой борзый?

– Я не борзый, – степенно делаю три шага, приблизившись к нему на расстояние удара. – Я честный и искренний.

Легонько, словно отмахиваясь от назойливой мухи, бью ему в солнечное сплетение. Через зимнюю куртку, да и с таким усилием, этот удар не причинил парню серьёзных увечий, но этого оказалось вполне достаточно, что официант стал похож на пародию рыбы выброшенной на берег – глаза на выкат, рот широко открыт в попытке вдохнуть.

– Пойдёшь за мной, попераломаю всего тебя на хрен… – шепчу ему в ухо, одновременно придерживая за локоть, чтобы бедолага не упал. – Иди домой, дурак, деньги тебе заплатили, можешь уже не стараться. Иди домой. Кивни, если понял.

Получив утвердительный кивок, оставляю горе-шпиона приходить в себя возле входа в кафе. Свернув за угол я остался один на один с улицей, где от предновогодней истерии остались лишь тусклые отголоски и неброско украшенные фонари Китай-Города. Только я, пустой тротуар, тишина и снег. Крупные хлопья снега падали настолько тихо, что казалось ещё чуть-чуть, и можно услышать шёпот вселенной сквозь пелену белого покрова. Неспешно пересекая декабрьский снегопад, выдыхаю еле заметные клубы пара, нарушая морозную идиллию. Поворот, другой, и вот уже показалась витрина знакомого канцелярского магазина, свет от которой ровным слоем ложился на ледяной асфальт. Не считая уличного освещения, это единственный электрический пучок света на весь переулок. Хорошая наводка – захочешь, не промахнёшься. Преодолев расстояние до магазина, на секунду замираю у двери магазина, пытаясь справиться с накатившем волнением, что разыгралось в груди и медленно сползало в желудок скользким слизняком.

Вот он, момент истины!

Седьмой и последний шаг моего плана, к которому я стремился столько лет. Там, притаившись в окружении тетрадей, линеек и пеналов, вдыхая бумажную пыль и мягкий запах канцелярской пластмассы, меня ждёт предыдущий хозяин ежедневника. Для него это будет последний шанс на ШМЯК, а после, каждое мгновение в его жизни обретёт неповторимость и исключительность, как грани бриллианта. Как и должно быть, как и задумано вселенной.

Глубоко вдохнув, тяну дверь на себя и переступаю порог.

– Ну привет! – кричу притаившемуся у прилавка хозяину ежедневника. – Я тут уже не в первый раз, так что я трезвый.

Услышав мой голос человек в чёрной куртке с длинным капюшоном выскочил из своего укрытия и ринулся к служебному выходу, попутно выключив свет в магазине. Вот ведь конспиратор хренов, даже пути отхода продумал.

– Стоять! – крикнув вслед чёрной фигуре, я сам рванул к нему. К счастью, погоня оказалось короткой: хозяин ежедневника остановился у двери, а я, чтобы не спугнуть беглеца, посередине магазина.

– Тебе незачем убегать, и на это есть две причины. Первая – всё равно догоню, я